Автор: Алёна Бобина
Представьте, что вы находитесь в небольшом выставочном зале. За вашей спиной – бесконечные змейки выставочных тумб, стен, на которых теснятся работы: одни скромно прячутся, другие уже готовы запрыгнуть прямиком в ваш зрачок. Вы же смотрите на один рисунок. Графика, небольшой листок бумаги 20 на 15 сантиметров, на котором изображен заброшенный сарай. Просто заброшенный сарай? В деревне у вашей бабушки, наверное, стоял его брат-близнец. Сквозь открытую покосившуюся дверь и верхнюю часть окошка, завешенного тряпкой, в него проникает свет, скользя по контурам внутренностей сарая. Взглядом можно проделать путь от дверного проема к приставной лестнице (аккуратнее, не запнитесь о нее!), перепрыгнуть через полено и пластиковый контейнер, на носочках пройти мимо помятого железного таза, запнуться о фанерный лист, балансирующий на гниющих оконных рамах. Не удержавшись, ваш взгляд выпадает за границы листа и ударяется о маленький белый прямоугольник под картиной с надписью «Радькова Варя. МЦХШ, 2 год обучения. 6 класс».
©Рисунок из личного архива героини
Варе Радьковой 13 лет, сейчас она учится в 7 классе. Чуть больше трех лет назад она попала на подготовительные курсы Московской центральной художественной школы – учебного заведения, выпускники которого становятся студентами лучших художественных институтов страны. Сейчас же ее работы высоко оценивает лауреат премии «Оскар» мультипликатор Александр Петров, ее мастерством восхищается художник и телеведущий Алексей Бегак, пригласивший девочку в свою передачу на крупный федеральный телеканал. На страницу Вари в Instagram подписаны несколько тысяч человек, а в художественных школах ученикам показывают рисунки «звездочки» как примеры грамотно выполненных работ.
Варя родилась в 2008 году. «Она как только стала какие-то осознанные движения совершать, уже пыталась что-то мастерить, – говорит мама девочки, Яна, искристо улыбаясь глазами. – Варя ведь не только рисовала. Она постоянно что-то изобретала: шила одежду, делала шляпки, строила башни, лепила из пластилина». После просмотра «Алисы в стране чудес» Варя «заболела» Шляпником: смастерила шляпку, нарисовала пастелью портреты героев фильма. «Шляпку она носила!» – смеется мама Вари. «Всего лишь несколько раз», – добавляет девочка, как бы пытаясь «оправдаться».
Я представляю Варю в раннем детстве похожей на ее маму, открытую, добродушную женщину с теплым смехом. Ее голос смягчается, когда она говорит о характере своей дочери: «У нее была такая манера: она отказывалась от любых советов и всегда изобретала велосипед самостоятельно, начиная от строительства башни из LEGO полтора метра высотой и заканчивая пошивом шляпки».
И сейчас Варя и ее мама похожи внешне: холодные голубые глаза, круглое кукольное лицо, светло-русые волосы, подстриженные под каре, однако дочь более сдержанна, немногословна. На вопросы Варя отвечает кратко, не пускаясь в пространные размышления. Детский творческий бунт также сменился у девочки ученической послушностью. Развитие творческих способностей стало похоже на постепенное восхождение по лестницей, в процессе которого лучше не перепрыгивать через ступени. Так, Варе нравятся комиксы, однако пока она не пробует создавать их самостоятельно: «Ну, рано еще. Мне еще нужно порисовать людей с ракурсов разных».
Пока же люди появляются у Вари в пятиминутных набросках карандашом, напоминающих гибкими линиями эскизы Бакста, или быстрых зарисовках школьного двора.
©Рисунок из личного архива героини
На эту трансформацию мышления Вари, вероятно, повлияло академическое художественное образование. Уже в пять лет девочка пошла в детский дом творчества. Во время летних каникул перед четвертым классом Варя начала заниматься в МЦХШ. «Мы проезжали на велосипедах мимо лицея, увидели объявление о том, что идет набор в летнюю школу. Мы отдали Варю туда, и ей там очень понравилось. Она вприпрыжку бежала в школу каждый день, говорила, что это просто лучшее время в ее жизни. После этого нам рекомендовали пойти на подготовительные курсы в лицее, и она пошла готовиться. Год готовилась к поступлению», – вспоминает мама Вари.
«Сначала как-то случайно попала в группу для второго класса», – говорит сама девочка. «Как-то случайно» она еще полгода проучилась в этой группе, не отставая от других детей. Потом Варя перевелась в группу Камиллы Чилингаровой, главы третьей мастерской МЦХШ «Графика». В этой мастерской девочка учится до сих пор: занимается рисунком, живописью и композицией, постепенно совершенствует навыки, проводя дни в здании, на фасаде которого, под самой крышей, прячется надпись «Рисунок. Живопись. Скульптура. Архитектура. Воспитание».
«Каждая мастерская – это как школа в школе: у них свои преподаватели, свои направления, свои приоритеты». Мастерскую Варя подобрала сама. Ее зацепила яркая цветовая палитра и уровень работ учеников направления «Графика». Прогуливаясь по залам выставки, организованной школой в начале осени 2021 года, можно легко найти работы этих детей: рисунок мастерски решен тонально, мельчайшая проработка деталей соседствует с педантично положенным штрихом.
Евгения Павленко, преподаватель Вари по рисунку, говорит, что по наброскам десятилетнего ребенка педагог уже может понять, «рисующий человек или нет». «У нее сразу были очень живые наброски и людей, и животных», – вспоминает Павленко. Преподаватель описывает Варю как человека, который легко идет на эксперименты, не боится работать с новыми материалами. «Непростое задание было на эту неделю – наброски тушью без полутонов. Пришлось немало копий поломать в поисках решения. Зато интересно!» – пишет Варя у себя на странице в одной из социальных сетей.
Этот фанатичный поиск интересного решения отражается и в отношении Вари к выбору ракурса, освещения. Она может много времени потратить на то, чтобы подобрать предметы для натюрморта и расставить их. Печатная машинка в ворохе смятых газет, узор бабушкиной скатерти в сочетании с резьбой на старом чугунном чайнике – все в натюрмортах Вари неслучайно.
«Варя еще очень и очень техничный человек: любит отточенность деталей. Это (проработка деталей – прим. ред.) ей удается сделать тонко и интересно, – продолжает описывать подход своей ученицы Павленко. – Я даже не хочу говорить о том, сколько было проявлено терпения в выполнении работ. Думаю, сам человек работает с большим увлечением и поиском, по-взрослому». Сама Варя между быстрым наброском и продолжительной работой выбирает второе. Результатом этого ювелирного подхода к деталям стал и тот рисунок, по которому вы бродили взглядом пару минут назад.
«Все эти черты характера говорят, что перед нами зарождается художник», – подводит итог Евгения Павленко.
© Рисунок из личного архива героини
«Это не Ваши работы или Вы намного старше тринадцати лет», – подобные комментарии можно увидеть под фотографиями рисунков, выложенных в социальных сетях Вари. Уровень ее мастерства заставлял сомневаться в авторстве даже ее преподавателей. «Варя принесла показывать свои работы, преподаватель по рисунку усомнилась в том, что она рисовала без помощи взрослого, и сказала что-то наподобие: “Ну, посмотрим, ты ли это рисовала”. Варя очень расстроилась, до слез. Пришла на первый уроки, видимо, очень нервничала. Я помню, что они рисовали чайник. Он у нее не получился. Она по окончании занятия плакала. Помнишь, да? – спрашивает мама Вари у дочери. – Евгения Юрьевна (Павленко – прим. ред.) встретила ее в коридоре, стала утешать. Варя пришла в следующий раз пораньше для того, чтобы нарисовать этот чайник еще раз. В итоге этот чайник висит в отделении дополнительного образования как пример удачных работ подготовишек».
– Сколько примерно часов ты уделяешь занятиям каждый день?
– Я никогда не считаю. Просто делаю обычные уроки, а остальное время рисую.
Мама Вари добавляет, что Варя может рисовать на планшете, когда отдыхает. Сама девочка неуверенно кивает в ответ на вопрос «Для тебя рисование – это и отдых тоже?»
Беседуя с Варей, понимаешь, что она полностью поглощена тем, что делает. Именно поэтому она часами может рисовать трещины на рассыпающихся кирпичах или потрескавшиеся, искореженные оконные рамы, оставленные всем остальным миром гнить в сарайчике под Суздалем. «Вы видите, на переднем плане (натюрморта – прим. ред.) лежит лупа. Хочется действительно взять эту лупу и путешествовать, изучая каждый кусочек этого рисунка», – описывает одну из важнейших прошлогодних работ Вари ее преподаватель. Это же можно сказать и обо всех ее работах.
С этой же «лупой» Варя рассматривает картины в музеях. Ее мама показывает фотографии с выставки Бегака, «поклонника» творчества девочки. На них Варя стоит очень близко к картинам, всматривается в них холодным, анализирующим взглядом. «Только что не пальцем ковыряла. “Дайте мне лопаточку, я поскребу?” Смотрит как патологоанатом, препарирует работу, думает, что можно из нее взять на собственное вооружение. Все художники так смотрят», – говорит мама Вари.
©Рисунок из личного архива героини
Варе нравятся работы Врубеля и Репина, она также упоминает выпускников своей школы – Диму Стафия, Сашу Шабаева. Варя долго думает над вопросом о том, что же ей нравится в их работах. «Просто некоторые картины хочется рассматривать. Некоторые – нет», – тишина резко прерывается. «Как ты думаешь, твои работы хочется рассматривать?» – звучит второй вопрос. Варя мотает головой из стороны в сторону. «Варя часто хочет все закрыть, снести и никому не показывать, – описывает мама Вари отношение своей дочери к публикации ее работ, продвижению ее творчества. – Приходится убеждать, что художник – это человек, которого должны знать».
Варя не преувеличивает значение восторженных отзывов других художников на ее работы, не принимает звуки медных труб на свой счет: «Ну, хвалят, наверное, не потому что им нравится, а потому что просто видят, что есть шанс, что это разовьется во что-то большее». Сейчас она просто стремится к тому, чтобы «работы были свежее, интереснее смотрелись».
Рядом со школой, в которой учится Варя, находится здание Новой Третьяковки. Возможно, скоро она пойдет туда вместе с классом на выставку Врубеля. И, возможно, на этих же стенах когда-нибудь будут висеть работы Вари, только уже не те, по которым вы скользили взглядом несколько абзацев назад. Но пока Варе 13 лет...
