Какое место ковры занимают в истории Армении, что означают узоры на полотне, как ткут изделия и почему без ковра замуж не берут - «Журналист Online» узнал цену армянского ковра.
Материал подготовлен студентами филиала МГУ имени М.В.Ломоносова в Ереване: Рая Хачатрян, Ануш Алексанян, Ани Оганнисян, Сона Тевосян, Грета Караханян, Лиана Вардерасян.
©Журналист Online
Древние армянские ковры относятся к 8 тысячелетию до нашей эры, но до наших дней они не сохранились. Сегодня сохранившиеся фрагменты самого старого Пазырыкского ковра середины V-IV веков до н.э. хранятся в Эрмитаже в Санкт-Петербурге.
Ковры в Армению пришли из стран Востока и выполняли практическую роль – сохраняли тепло и уют в доме. Однако по мере распространения ковров по территории страны менялись и узоры полотен: где-то сохранилось влияние персов и турков, где-то возникали новые рисунки, отразившие в том числе и традиции народа. Таким образом, по узору можно определить не только регион, где был соткан ковер, но и историю семьи, так как ковры передавались из поколения в поколение. Сейчас ковроткачество
машинизировалось, но ковры ручной работы до сих пор в цене.
Искусствовед, заместитель директора по научной части Музея народного творчества Армении Евгения Калантарян рассказала об истории армянского ковра.
«Армянский ковер несет в себе символику. Если помните, даже сказка такая была: принц влюбляется в девушку, а она говорит, что согласится выйти замуж только в том случае, если юноша научится какому-то ремеслу. И он учится ткать ковер, потом попадает в плен, где ему, кстати, и пригодилось ткацкое дело: на ковровых узорах он передает информацию, и девушка его спасает. Кстати, изначально ковры ткали мужчины, но, начиная с XVI века ткачество стало женским делом». - говорит она.
Ковровед и ведущий эксперт Научно-исследовательского центра историко-культурного наследия Армении Ашхундж Погосян рассказал, что в мире работает 14 музеев ковров. Кроме того, армянские ковры находятся в коллекциях таких музеев, как Метрополитен в Нью-Йорке, Эрмитаж в Петербурге, Германский Национальный Музей.
Однако в самой Армении специализированных музеев, посвященных ковроткачеству, нет: армянские ковры представлены лишь в Музее народного творчества Армении.
Не исключено, что художники вдохновлялись коврами, которые они видели, к примеру, на городских рынках. Но не все они рисовали конкретно армянские ковры.
«Существует распространенная точка зрения, что армянские ковры были изображены на картинах европейских художников эпохи Возрождения. На этот вопрос мнения экспертов расходятся: с одной стороны, ковры вполне могли оказаться в Европе, так как к тому времени он перестал быть религиозным элементом и превратился в предмет роскоши. С другой стороны, на картинах мы не можем потрогать материал, а только по узорам судить трудно. Они похожи не только на армянские, но и на андалузские и греческие. Культуры армян и греков в целом развивались параллельно, но сильно влияли друг на друга», - сказал Погосян.
Корреспонденты “Журналиста Online”посетили одну из самых крупных ковроткацких фабрик в мире“Мегерян карпет”. Она насчитывает более 10 филиалов в разных уголках света. Один из них находится в Ереване. На фабрике рассказали об особенностях современного производства, о красителях, технике плетения ковров и, конечно, о ценах. Стоимость одного армянского ковра ручной работы варьируется в пределах от 250 долларов до 200 тысяч долларов и более.
После всех сложных ткацких процессов ковры оказываются в магазинах. Большое количество ковров собрано в “сердце” армянской торговли — на Вернисаже. Но едва ли можно найти среди товаров полотна от «Мегеряна». Здесь собирают товар через перекупщиков от разных производителей. Под открытым небом висят ковры как совсем “свежие”, так и “со стажем” в 120 лет. Это рай и для туристов, где они проникаются духом страны, и для продавцов, которые продают товар в разы дороже, чем местным жителям.
Услышав русскую речь, продавец предложил купить нам ковер за 400 долларов, а когда мы перешли на армянский язык и дали понять, что мы из Еревана, снизил цену до 250.
©Журналист Online
70-летняя Джульетта Сехлеян - самый пожилой ковродел Армении: у нее за спиной уже 50 лет опыта работы на ковровой фабрике.
«Раньше в моем городе, в Артике, были ковровые заводы, при которых начинающих мастериц обучали ковроткачеству. Женщины в моей семье умели ткать ковры. Старшие сестры обучались дома. Я тоже смотрела и пыталась повторить. Мне тогда было 6 лет, меня ругали и выставляли за дверь – маленькая была, боялись, что я поранюсь. Инструмент мастерицы устроен таким образом, что с одной стороны - крючок, а с другой - нож. Но это меня не остановило», - вспоминает Сехлеян.
«Наши бабушки говорили, что девушка должна иметь хотя бы один ковер собственного изготовления в приданом, чтобы ее взяли в невесты. Представьте, как востребована была специальность ткачихи: азы ковроткачества считались необходимыми для девочек», - говорит она.
Джульетта не представляет свою жизнь без ковроделия - она мечтает как можно дольше оставаться в профессии. Она делала ковры для многих известных людей — от Папы Римского до Ким Кардашьян, была награждена медалями, грамотами – и не гордится этим: просто ценит свою работу.
«Я разделяю свою жизнь, радость и боль с ковром. Мне нравится воплощать армянские узоры на коврах: они транслируют идеи любви, надежды и веры – все то, что вселяет в нас большую силу. Армянские ковры, пронизанные вековой историей, также несут в себе силу», - считает ткачиха.
Джульетта Сехлеян пояснила, как ткать ковер: сначала задается размер, после выбирается узор – его рисует художник, колорист задает цвета, - и мастерицы приступают к работе. В основе ковра – две нитки, которые завязываются вместе так, что ни за что не разорвутся. Ткачихи работают по карте в виде квадратов с вертикальными и горизонтальными линиями, но, как правило, на нее почти никто не смотрит – знают рисунок наизусть.
Сехлеян по традиции научила ткать ковер и дочерей, и невесток. Самое трудное в работе, считает она, это то, что не каждый может 10 часов подряд сидеть на одном месте и плести узлы.
«Однако молодежь до сих пор заинтересована в ковроткачестве. С большим удовольствием к нам приходят начинающие мастера, учатся, а потом остаются работать», - говорит Джульетта Сехлеян.
©Журналист Online
Одни мастерицы за работой рассказывают друг другу истории из жизни, другие, помоложе, сидят в наушниках и слушают музыку. Самая общительная “тетя Карина”. «С ней каждый день что-то происходит», - говорят коллеги.
Карина стала ткать ковры еще в школе: этим занималась мама и научила ее. Карине тогда было 12 лет. Она училась в 6 классе и поняла, что продолжит дело матери. Уже почти 30 лет прошло, вспоминает она.
«Когда начала работать, моим руководителем был очень строгий мастер. Но я была настолько поглощена своим делом, что стойко выдержала все его наставления. Моя первая самостоятельная работа - ковер «Ани» - не из самых простых, но мне никто не помогал. Мой мастер всегда твердил, что я сама должна разбираться в технике и достигать цели. Я методами многих проб и ошибок добилась результата. Без ошибок никуда, но с ними приходит опыт», - рассказывает мастерица.
Карина считает, что «с ковром, как с ребенком».
«Ты несколько месяцев его вынашиваешь, каждое утро возвращаешься к нему, а потом у тебя его забирают. Были и такие работы, которые я ни за что не хотела отдавать, буквально от сердца отрывала», - делится она.
Карина сожалеет, что, несмотря на то что молодежь увлекается ковроткачеством, немногие выбирают профессию: слишком она специфична – не каждый сможет сидеть неподвижно и выполнять монотонную работу.
©Журналист Online
В семье Розы Саргсян никто не ткал ковры. Она научилась мастерству в школьных кружках. Так и определилась с профессией. Роза “заразила” сестру, они осваивали ковроткачество вместе. На ковровой фабрике Роза работает всего 4 года: начала еще 16 лет назад, однако вышла замуж и работа отошла на второй план. Спустя 12 лет Роза вернулась к любимому делу.
«Это не только работа, за которую я получаю деньги, но в первую очередь удовольствие. После каждого готового ряда открываешь кусочек изображения – очень интересно», - делится ткачиха.
На вопрос, есть ли интерес к профессии среди молодежи, Роза покачала головой. Мастерица, сидящая рядом, возразила: главное - талант!
«Глаза должны гореть - и все. Если человек увлечен искусством, ему будет легко освоить ковроткачество. Однако, чтобы освоить дело, потребуются годы и упорство», - поделилась она своим мнением.
Мытье ковров для армян не только механический процесс чистки, но и целая традиция. Некий семейный ритуал, сближающий взрослых и молодых. Наша редакция проверила, так ли это на самом деле. Во дворике одного из ереванских районов мы постелили ковер и по-дилетантски начали его чистить. К нам подоспела “скорая ковровая помощь” — одна из местных женщин, проходящих рядом, показала как правильно совершить этот важный “ритуал”.
