©Фото из личного архива Полины Линовских
Полина Линовских - хрупкая девушка в толстовке. Ей всего 18. Она пример того, как пережить насилие, сохраняя принципиальность.
- Меня это унижало,- говорит Полина, рассказывая о том, как с ней обращались родители.
У Полины два младших брата и старшая сестра, мама и папа - оба юристы. Картинка не так идеальна, как кажется.
- Помню, я с мелкими сидела на пляже, играла в карты. Я не видела, как сзади отец подошел, поэтому не сказала ему «доброе утро». Тогда он сильно ударил меня по спине. На пляже было довольно много людей. Было неприятно, - говорит Полина. - Я ушла домой, где вместо извинений услышала, что у меня «гнилая душа». Тогда отец прямо в глаза сказал, что ненавидит меня. Каждый вечер он орал на меня часа по два. Однажды пришел и очень сильно замахнулся на меня… Его остановила мама, сказав, что я же «мразь» - могу пойти снять побои. В тот момент, я думаю, они сами уже знали, что я уйду.
- Когда я была в пятом классе, - продолжает Полина,- подруга нарисовала мне черной гелевой ручкой татуировку на плече: сердечко с надписью «Полина». Отец увидел, сказал, что татуировки – это плохо, и начал надавливать на кожу, оставляя царапины по контуру рисунка. И я очень боялась. Даже в 11 классе я делала вид, что ложусь спать в 10, чтобы ко мне никто не приставал.
Полина смотрит в окно в попытке переключить внимание с воспоминаний на подтаявший снег, смешанный с грязью.
- Раньше я его очень боялась. У него всегда была такая манера – замахиваться, - вспоминает Полина. - Мы с сестрой дурачились, и однажды ему это не понравилось, он кинул нож сестре в спину, но столовый… Это всего лишь царапины, но сам факт…
Полина Линовских росла в семье, внешне напоминающую образцовую, но хранившую скелет в шкафу. Их с сестрой детство прошло вдали от родителей, о них заботились бабушка и няня. Конфликты начались позже, главной причиной ссор была чрезмерная религиозность отца.
— Меня заставляли ходить в церковь. Допустим, у меня сессия, мне нужно готовиться к экзаменам, а отцу все равно - ты идешь завтра с нами. Когда тебе исполняется 16 лет, ты понимаешь, что можешь высказать свою точку зрения, - рассказывает девушка. - Раньше было такое чувство, что у всех так. В университете я увидела, что ребята живут дома счастливо, мирно. Часто слышу: «Мы так соскучились по дому, скоро едем обратно», а у меня такого нет.
Мелкое насилие было наказанием за какие-то проступки. Сильно отец избил Полину дважды. Дважды она уходила из дома, второй раз стал последним. Первое крупное избиение произошло осенью 2014 года. Отец ссорился с сестрой, Полина решила заступиться.
— Когда он ударил сестру по голове, я закричала, сказав, что он совсем не думает, что творит. Тогда отец подошел к белой двери, ударил по ней кулаком, так, что осталась вмятина. Он сказал, что следит за тем, что делает и все контролирует, - сказала Полина.
Полина ушла из дома, через неделю позвонила мама, попросила вернуться (с младшими братьями надо было кому-то гулять). Она вернулась, сказав, что в следующий раз уйдет навсегда. Родителям было все равно.
Через год ситуация повторилась.
— Все началось с каких-то мелочей поздно вечером. Я помню, отец ругался из-за того, что у меня стопка неразобранной постельной одежды. У меня с утра было два зачета, я готовилась, попросила его отложить это до утра. Отец начал меня избивать, сказал: «Я буду делать это когда захочу, с кем захочу и где захочу». У него нет рамок. Я знаю, что после моего ухода они никого не трогают: ни братьев, ни сестру. Одно дело, ты можешь сказать знакомым, что ребенок плохой, но когда уйдут несколько детей, понятно, что что-то неладное происходит в семье, - делится Полина.
Полина уехала ранним утром в университет. По иронии судьбы это было 1 июня - День защиты детей. Тогда зачеты она не сдала. Ее одногруппница предложила поехать с ней в Смоленск, к ней домой. Полина согласилась.
— Я все это время ждала звонка. Потом я поняла, что мне не позвонят. Друзья убедили, что нужно закрыть сначала сессию, потом действовать. Я сдала все экзамены и зачеты. Устроилась на работу и через знакомых нашла людей, готовых прописать меня в Калмыкии, в Элисте. Почему в Элисте? Потому что с пропиской в другом городе мне дали бы комнату в общежитии в Москве, — вспоминает она.
Полине было сложно, но вынужденная самостоятельность, безусловно, закаляет.
— Я очень скучала по младшим братьям, по маме я, скорее, скучаю. По нему я так и не заскучала, - анализирует она. - Сейчас уже учеба. Теперь понимаю, что я делала все не зря. Да, самостоятельность - это сложно, но я чувствую себя человеком.
В руках Полина перебирает цепочку, висящую у нее на шее. Она больше не боится, хотя вспоминать обо всем этом, как пить горькую микстуру, неприятно.
- За полгода мне никто из домашних так и не позвонил. Хотя бы просто спросить, где я и как. У меня осталась только бабушка, которая не может повлиять на ситуацию, - продолжает монолог Полина.
Полина учится в Московском университете, живет в общежитии и не собирается отступать. Сама она говорит, что стала счастливее.
— Единственное, что я знала всегда, что если он тронет младших… Мы все равно что-нибудь сделаем… В Сибирь уедем, - голос Полины дрожит.
— Куда пропадет это чувство семейности, когда ты в абсолютно нормальном состоянии из-за мелочи начинаешь бить человека? – задается вопросом Полина. - Я не могу найти объяснения. Дети пьющих родителей всегда оправдывают их тем, что они алкоголики. У моего отца сугубо религиозная позиция. Он чересчур положительный, всегда следит за тем, что и как говорить. Но с нами он другой. Моментами в его взгляде просыпается такая ярость, что становится страшно.
О проблеме домашнего насилия в России говорить не принято. Но насилие процветает только в тишине. Слабая надежда жертвы на исправление члена семьи лишь делает ее уязвимой. Насилие может прекратиться на время, но не навсегда.
— Мне было страшно, когда я решилась на кардинальный шаг. Я точно знала, что не вернусь домой, но переживала, что какое-то звено моего плана выпадет. Выпаду и я. Тогда возникает такое странное и редкое чувство, что иначе поступить нельзя. Все говорят, что тебе не стоит так делать, но ты знаешь, что поступаешь правильно и идешь до конца, -говорит она.
В России 26 тысяч несовершеннолетних ежегодно становятся жертвами преступных посягательств, восемь тысяч получают телесные повреждения.
Частная семейная жизнь прекращается там, где разменной монетой служит беззащитность ребенка или жены.
— Семья - это что-то реально близкое, а не люди, с которыми ты не можешь сделать шаг влево или вправо из-за страха, - уверена Полина.
