Валерию Баранову, одну из вокалисток джаз-фанк биг-бенда Георгия Горбова C-Jam Club Jazz Orchestra, часто можно увидеть на сцене лучших джаз-клубов столицы, среди которых клубы Алексея Козлова, Андрея Макаревича, Rhythm & Blues Cafe, «Эссе». Корреспонденту «Журналиста Online» певица рассказала о своей работе и непростом выборе.
©Фото из архива Валерии Барановой
- Джаз - непростое направление, которое под силу не каждому певцу. Ты изучала определенные техники пения?
- В джазе около шестидесяти подстилей и самое сложное – найти свой стиль, чтобы никого не копировать.
Конечно, изучить технику пения можно самостоятельно, просматривая документальные фильмы про великих вокалистов и вокалисток и слушая музыку. Но я считаю, что девяносто девять и девять процентов знаний вокальных техник получила от своих преподавателей: каждый открыл для меня что-то новое, объяснял мне, как какой-нибудь банальный взмах головой или сжатие кулаков может помочь взять определенную ноту или расширить диапазон. Очень помогает общение с инструменталистами, духовиками. Духовики – это персоны, сродни вокалистам, они также работают с дыханием: например, некоторые упражнения для «разогрева» могут пригодиться певцам. То есть это такая собирательная работа.
- Ты выступаешь в составе группы или как приглашенный вокалист?
- Я состою в музыкальном ансамбле, в котором шесть музыкантов: ритм-секция и небольшая духовая пачка. У нас сформированный коллектив. То, что мы собрались, – вышло по счастливой случайности, сама я группу не набирала.
Кроме того, я работаю в джаз-фанк-бигбенде, где около четырнадцати человек духовиков (потому что это духовой оркестр) и ритм-секция. Оркестр этот существует давно, поэтому я могу сказать, что я там, скорее, приглашенный вокалист.
- Что входит в твой репертуар: композиции разных авторов, собственные произведения, импровизации?
- Если говорить про репертуар, то это фанк, соул, джазовые стандарты, иногда даже появляется что-то, связанное с олдскульным хип-хопом. Пока что композиции не моего авторства. Однако мы заговорили об импровизации! Это моя авторская «лепта», которую я вношу в чужие композиции. Я училась и до сих пор учусь с преподавателем импровизировать так, чтобы было интересно и сложно. Импровизацию можно вставить в любое место любой композиции. Получается такая работа «серединка на половинку» - композиция чужая, импровизация моя.
Только один раз я придумала слова к музыке. Когда-то я состояла в экспериментальном проекте «Мама не узнает» в Самаре, откуда я родом. Однажды ребята подарили мне сочинили для меня музыку, а я написала на английском текст и наложила его на нее.
Мне хочется поскорее выучиться и поймать этот композиционный поток, чтобы создавать свои мелодии, потому что это, конечно, совсем другие эмоции.
- Какие были самые сложные трудности на твоем творческом пути?
- Трудности есть всегда, без них нет роста. В музыке ты можешь быть востребован, только если ты узнаваем. Можно сделать узнаваемым свой внешний имидж или свой музыкальный тембр, который только у тебя одного такой. Я только пришла к пониманию своего голоса, благодаря своей преподавательнице, которая мне говорит: «Сейчас ты сделала что-то от себя, сейчас я вижу, что ты в чем-то выросла».
Я еще не знаю точно, в каком джазовом стиле буду исполнять. Но уверена, что это будет качественная музыка.
- Что бы ты назвала самым интересным в своей профессии?
- Самое интересное - посмотреть на себя со стороны в тот момент, когда ты работаешь на сцене, общаешься со зрителями.
Не так давно я поняла, что это очень важная вещь, как ты настраиваешь людей в зале на себя, передаешь им и музыкантам свою энергетику.
Я никогда не бываю удовлетворена своим выступлением: для меня посмотреть видео или переслушать запись с концерта – это «адские муки», потому что начинаю слышать и видеть все «косяки», мне хочется сжечь этот материал и никогда больше к нему не возвращаться. Ты ставишь себе планку, и она всегда, на мой взгляд, должна быть завышенной.
Еще мне нравится спонтанность: когда идешь, к примеру, по улице, играют ребята, и играют здорово, и ты можешь к ним подойти и сказать: «А давайте что-нибудь исполним вместе?». И ты исполняешь и получаешь больше адреналина и удовольствия, чем от выступления на сцене.
- Какие джазовые исполнители являются для тебя кумирами?
- У меня никогда не было кумиров. Равняться хочу на себя. Я слушаю разную музыку, чтобы поймать собственное вдохновение.
- Почему именно джаз?
- В шестом классе я познакомилась с джазом. И помню, что, когда я начала искать в Интернете, что такое джаз, покупать первые книжки с цветными красивыми картинками, первое, что меня потрясало, что это была музыка революционная – единственный способ самовыражения темнокожего населения Америки. В голове возникает кинематографическая картинка людей, замученных трудом, но ощущающих себя счастливыми в те самые моменты, когда они играют на саксофоне чудесную музыку. Из невероятных трудностей родилась совершенно сумасшедшая энергия, ритмы, не укладывающиеся до сих пор ни в одни музыкальные каноны.
У джазовых стандартов есть определенные гармонические сетки, правила, но гораздо интересней эта музыка становится, когда ты это все нарушаешь и играешь так, как тебе велит твоя душа.
- У тебя уже сформировалась аудитория поклонников?
- До поклонников еще долго надо расти, поэтому пусть пока будут друзья, родные и преподаватели, которые мне в этом помогают.
