Моя семья ничего не говорит о летчиках, но с уверенностью может сказать, что моряки не «простые романтики» и девушкам их любить очень сложно. Когда мы с сестрой родились, папа был в море – увидел он нас только спустя два месяца, а о нашем рождении узнал по телефону. Сам он часто рассказывает о том, как это странно: приехал – дети, уехал – они только-только начинают ползать, приехал – они уже бегают. Сейчас моя сестра наотрез отказывается встречаться с моряками, а мне стало интересно: почему молодые люди идут в эту профессию?
Об этом рассказывают четвертый механик на судне Вадим и третий помощник Сергей.
©https://pixabay.com/
В 2018 году закончил университет, на данный момент отработал два контракта по три месяца каждый. У меня в семье моряков нет – никто меня не заставлял идти в море, да и в детстве таких мыслей не было. Когда пришло время поступать выбирал между «карабелкой» и «макаровкой» (Санкт-Петербургский государственный морской технический университет и Государственный университет морского и речного флота имени адмирала С.О. Макарова – прим. автора). В итоге выбрал последнее. При поступлении я вообще понятия не имел, что это за профессия, не думал о том, что придется уезжать на несколько месяцев. Начал понимать что к чему только во время практики. Впервые оказавшись на корабле, я не понимал, как он не тонет при таких габаритах (корабль в длину как два футбольных поля).
©Из личного архива героя
Найти контракт после обучения очень сложно. В сумме за шесть лет учебы ты должен проработать на корабле 12 месяцев, только тогда ты получаешь рабочий диплом. Во время обучения тебе предоставляют направление на практику или можно найти ее самому. Так было в моем случае: я прошел собеседование в компанию, затем после того, как я отработал два контракта в качестве стажера, мне предложили должность четвёртого механика. Если не прошел собеседование, с языком плохо или после практики не предложили работу, приходится искать самому. Но без опыта никуда не берут.
Стандартный день на корабле выглядит так: в 7.00 подъем, рабочий день начинается с 8.00 и продолжается до 17.00 с двумя перерывами. Если нет аврала, то после пяти можно спокойно заниматься своими делами: сходить в бассейн, поиграть в приставку, кино посмотреть, с коллегами посидеть. Все машинное отделение разделено на оборудования, к каждому из них прикреплена группа механиков. Если говорить инженерным языком, я ответственный за сепараторы, опреснитель, установки сжатого воздуха, компрессоры и туалетную систему. Да в целом за все бытовые нужды. Но на этом мои обязанности не заканчиваются - я могу присоединиться и к другому оборудованию.
По дому скучаю, конечно. Напрягает, что ты там, а все здесь. Пока работаешь отвыкаешь от банальных бытовых вещей: помыть посуду, погладить что-то. Но мне хватает недели, чтобы вернуться в русло. Когда ты в море – скучаешь по суше, а когда на суше – скучаешь по морю. Надоедает городская суета, а на корабле спокойно.
Для меня самым сложным в работе был язык. Чтобы коммуницировать нужно хорошо знать английский. Бывает, что среди экипажа вообще нет русскоговорящих.
Самое лучшее в работе моряком – зарплата. На корабле нет такой романтики, как все думают. Ты работаешь, устаешь. Сидеть и смотреть на море нет сил.
С пиратами лично я не сталкивался – знаю только по рассказам. Один матрос проработал 11 месяцев по контракту и уже собирался ехать домой, когда пираты захватили судно. В сумме в плену он провел около года, пока велись переговоры о выкупе. Пираты нападают не ради убийств, а ради груза корабля, если это возможно, и ради выкупа, поэтому с пленными общаются вежливо.
Конечно, за несколько месяцев море надоедает. Но пока я молодой, пока мне нравится то, чем я занимаюсь, и нет семьи, желания сменить работу нет.
Я работаю третьим помощником капитана – занимаюсь навигацией судна. Мне всегда нравилось море - мы с семьей каждый год ездили в Ригу. Классе в седьмом родители предложили поступить в «макаровку», а я подумал, почему бы и нет. Ну и деньги привлекали – как бы это ни было банально. Не хотелось заканчивать вуз и идти в никуда.
Первую раз я вышел в море на паруснике. Это было учебное судно, на котором я проходил практику после 2 и 4 курсов. Плавали в основном по Европе: Норвегия, Германия, Голландия, Дания. Помню, корабль шел под большим углом – крен был около 30 градусов. Не могу сказать, что это было опасно, просто необычно. Я всю жизнь боялся высоты, а на паруснике преодолел этот страх – приходилось постоянно забираться на 50-ти метровую мачту (это около 14 этажей) расправлять или завязывать паруса – все как в «Пиратах Карибского моря». Вот это уже опасно. Шторм на парусном судне страшнее, чем на грузовом: приходится лезть наверх, а корабль качает. Мы как-то полезли на мачту, а там град. Закрыли лица, пережидали – под град слезть невозможно.
©Из личного архива героя
После 4 курса я не прошел ни в какую компанию из-за английского, поэтому меня опять отправили на парусник, в то время как многие мои одногруппники стажировались в хороших компаниях. За практику на паруснике я получал доллар в сутки – за все время вышло около двух тысяч рублей. Я был готов пойти хоть куда. Какое-то время даже бесплатно работал на пассажирском лайнере «Принцесса Мария», который ходит до Хельсинки.
В обязанности третьего помощника входит управление судном. На парусном судне – за штурвалом, а на современных кораблях автопилот, которому нужно задавать курс (не на всю поездку, а в каждый конкретный момент). Мы работаем в основном знаниями – как офицеры. А знания нужны для экстренных ситуация. Порой нужно принимать решения, от которых зависит судьба корабля. Один раз в мою смену была сложная навигационная обстановка из-за большого количества судов. Тогда еле-еле избежал столкновения.
©Из личного архива героя
Последний мой контракт длился 8 месяцев. За это время невозможно не выпасть из жизни. Очень много новой информации: какие-то новые постройки, новости, например, обо всей этой ситуации с коронавирусом, люди, которые уехали. На личной жизни тоже тяжело сказывается, но скорее не для меня, а для девушки – я-то работаю, а она ждет. Порой ей не хватает какой-то поддержки: и моральной, и физической. В случае чего прошу друзей помочь. Когда она узнала, кем я работаю, сказала, что это ужасно. Тяжело каждый раз отвыкать и привыкать к человеку. Не могу сказать, что я боюсь пропустить рождение детей или, например, их первые слова. Переживаю, но не боюсь. Не хотелось бы такого, но это моя профессия. Нужная профессия, к тому же.
С рутиной помогают справиться книги и спорт, но все надоедает рано или поздно. Наступает апатия. Но тут уже ничего не сделаешь – просто продолжаешь работать. Лучшее решение любых проблем – очень много работать, когда нет времени на отдых, нет и возможности думать о проблемах. Как правило, у меня такой график, что ни на что кроме работы сил не остается.
Когда я работал на паруснике, мы выходили в каждый порт. Но там, где я работаю сейчас, на газовозе, возможности практически нет. И это не обычное путешествие. Все равно в голове держишь, что ты на работе. Вышел, посмотрел на природу, людей, а потом опять работать.
