Город почтили своим присутствием активные речные грызуны — бобры. По данным специалистов ГПБУ «Мосприрода» Комплекса городского хозяйства, в заповедниках суммарно насчитывается около 40 особей. О том, как животные повлияют на окружающую среду, рассказывают научные сотрудники биологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова: кандидат биологических наук Елена Литвинова и зоолог, специализирующийся на поведении животных, Ольга Сибирякова.
©https://pixabay.com/ru
Какие факторы могли повлиять на то, что у нас появились бобры?
Елена: Бобры исходно живут на Москве-реке и её притоках, это вполне обычный вид нашей фауны. В середине 20 века на бобров велась интенсивная охота, поэтому численность бобра по всему его ареалу была достаточно низкой. Ближе к концу 20 века спрос на бобровые шкурки упал практически до нуля, охотников этот вид перестал интересовать, поэтому численность бобра начала постепенно восстанавливаться, и они начали снова заселять те территории, где раньше их выбивали охотники.
Но даже в пределах МКАДа бобр полностью никогда не исчезал, отдельные семейные группы жили на Лихоборке, на самой Москве-реке в районе Коломенского, в верховьях реки Сетунь. В настоящее время численность бобра продолжает расти, из естественных хищников в черте города для бобра могут быть опасны только бродячие собаки, но и они не могут добывать бобра в воде.
Так что увеличение численности бобров в границах Москвы — это вполне естественный и ожидаемый процесс, он, скорее, свидетельствует о том, что не всё у нас в городе плохо с состоянием мелких водоёмов, по крайней мере, на охраняемых природных территориях.
Раньше в пригороде не было ведь по 11, по 10 бобров. Они откуда-то вернулись, получается?
Ольга: Раньше их было меньше — если посмотреть на книги первой половины 20 века, то можно встретить интересные советы «где искать бобров», и всегда это очень глухие, далекие места, причем мест этих очень мало.
В начале 20 века бобр вообще был на грани вымирания из-за ценного меха и бобровой струи, используемой в медицине и парфюмерии. Затем усиленная охрана и искусственное расселение восстановили численность. Теперь это довольно распространенный вид, который можно встретить в разных местах. В Москве можно посмотреть бобров в Покровском-Стрешнево, они там уже прикормленные многочисленными посетителями и практически не боятся (людей. — прим. автора).
Мне кажется, что увеличение численности в Подмосковье — это результат повсеместного увеличения численности в результате охраны. Вообще, если на них не охотиться, то, как и многие другие грызуны, они довольно быстро могут восстановить свою численность. Нет такого, чтобы они переселялись в Подмосковье из других мест — скорее их становится больше, и они постепенно захватывают все новые и новые территории. Хотя не исключено, что где-то неподалеку их выпускали в качестве программ по восстановлению численности.
Охота на бобров разрешена с октября по февраль в Московской области, но, видимо, не так много желающих на них охотиться, раз численность растет.
© https://pixabay.com/ru
Как бобры обживают новое место?
Ольга: Исходно бобры живут именно в норах, которые роют по берегам водоемов. Но у этих нор есть особенность — вход должен быть подводным. Дело в том, что на суше бобры несколько неповоротливы и легко могут стать добычей хищников, поэтому предпочитают передвигаться по воде.
Однако иногда на водоемах уровень воды не настолько высок, чтобы сделать нормальный подводный вход в нору. Поэтому бобры запруживают водоем, чтобы поднять уровень воды. Есть сообщения коллег, что иногда бобры делают это, затыкая ветками и илом дренажные трубы. Также они могут прорыть канал, чтобы было удобнее транспортировать деревья (которые они используют в качестве корма). При этом на плотине они могут построить хатку – жилище. Либо построить земляную нору с подводным входом, при этом тщательно следят за тем, чтобы выход оставался под водой.
Бобры могут изменить окружающую среду Москвы?
Елена: Бобр — это естественный компонент приречных сообществ. Эти животные поддерживают уровень грунтовых вод, сооружая запруды, поддерживают население рыб, способствуют появлению приречных полян и луговин, выедая кустарниковую и древесную растительность. В отсутствие природных хищников изменения лесных сообществ за счет деятельности бобра могут быть очень значительными. Но в городе у нас и так все сообщества нарушены, и естественные регуляторные процессы здесь практически невозможны, однако численность бобра ограничена емкостью угодий: там, где набережные мелких городских водоёмов убраны в бетонные набережные, бобр жить не может.
Так что для города появление бобра — это положительное явление, способное поддержать уровень природного разнообразия. Оно свидетельствует о том, что не всё у нас в городе плохо с состоянием мелких водоёмов, по крайней мере, на охраняемых природных территориях.
Эффект «внезапного появления» бобров, во многом, ещё объясняется и тем, что у жителей практически поголовно теперь есть смартфоны, позволяющие моментально фиксировать и выкладывать в сеть любые наблюдения. И когда к одной-единственной семье бобров где-нибудь в парке Покровское-Стрешнево толпами наведываются горожане с камерами, то потом количество фотографий и постов в соцсетях вполне может создать впечатление «нашествия» огромного количества бобров в городе.
