Текст: Ульяна Чужова, Анна Смирнова
В январе преподаватели факультета журналистики МГУ имени М.В.Ломоносова начали новый сезон открытых лекций в рамках зимней образовательной программы на ВДНХ. Речь шла о журналистике и СМИ военного периода. Лекторы рассказали о том, как изменилась в начале 1940-х печать СССР и какую роль сыграла советская журналистика во время войны с врагом.
Ольга Дмитриевна Минаева, заведующая кафедрой истории и правового регулирования отечественных СМИ, доктор филологических наук, рассказала о том, что в годы войны издавалось 1433 военных газет и журналов с разовым тиражом 8 млн 463 тыс. экземпляров. Тысячи журналистов, писателей и художников шли работать в редакции военных изданий добровольно.
Существовали также специальные курсы подготовки профессионалов. Совинформбюро, Всесоюзный радиокомитет, ТАСС, «Известия», «Правда», «Комсомольская правда» – СМИ, у которых была особая привилегия – право отправлять своих журналистов на фронт. Военные журналисты состояли в рядах Красной Армии. Они получали офицерские звания, оружие, а иногда им даже приходилось вступать в бой.
Работая на фронте, журналистам строго запрещалось вести дневники или какие-либо записи (номер части, фамилии командиров, сюжеты из зоны военных действий). Причина проста: вся информация с фронтов должна была быть строго засекречена, ведь советских корреспондентов сразу же расстреливали, если они попадали в плен. Абсолютная централизация и высокий уровень цензуры были характерными для СМИ в годы войны. Любое неверное сообщение могло вызвать панику и массовые жертвы среди населения.
Создавалось впечатление, что война «выдвигала» на первый план информационные жанры. Однако оказалось, что это было не так: в газетах, кроме сводок, заметок и репортажей, печатались очерки, рассказы, стихи, пьесы, частушки. Радиовещание в годы войны выполняло множество функций, в первую очередь – с помощью радио быстро оповещали население о воздушных налетах, о приказах Государственного комитета обороны и т.д.
Перед журналистами стояло несколько ключевых задач:
1. Объяснить характер и цели войны.
2. Поднять моральный дух бойцов, помочь им превозмочь страх;
3. Освещать в прессе примеры героизма и мужества солдат и офицеров;
4. Осмыслять и художественно отображать чувства и мысли воюющего народа;
5. Зафиксировать множество разрозненных фактов, записать рассказы непосредственных участников событий;
6. Описать свои собственные впечатления, понимая ценность и необходимость взгляда очевидца.
Задачи наиболее полно отразить события войны перед журналистами не стояло. То, что нельзя было – не писали, оставляли до лучших времён, но то, что попадало на газетную полосу, было написано честно и с состраданием к людям.
Во время фронтовых командировок погибло 225 журналистов.
Заведующий кафедрой фотожурналистики и технологий СМИ, кандидат исторических наук Олег Александрович Бакулин рассказал о том, что первая военная фотография, дошедшая до нас, была постановочной. В 19 веке камеры позволяли фотографировать со скоростью 1 кадр в 10 минут, поэтому в движении фотографировать было невозможно.
Фотографии делались на фотопластинках — одним из распространённых материалов было стекло. Однако они не пользовались большим спросом, так как их нельзя было перенести на лист.
В 19 веке профессии фотожурналиста не было, поэтому были приемлемы постановочные фотографии. Общество принимало зарисовки и картинки вместо фото, а читатели искренне верили в их правдивость.
Каждая страна утверждает, что именно их соотечественник был первым военным фотографом. Однако из истории нам известно, что первым был Джон Маккош. Но он, скорее, фотолюбитель, а по профессии он являлся врачом-хирургом в Бенгальской армии. Маккош сделал серию фотографий, документирующих Вторую Сикхскую войну 1848-1849 гг.
Больше мы знаем о Роджере Фентоне, первопроходце британской фотографии, также его считают первым официальным военным фотографом. Фентон снимал и натюрморты, и пейзажи. Самые известные фотографии нашей страны в XIX веке были сделаны именно им.
В 1855 году Фентон был отправлен на фронт Крымской войны с целью продемонстрировать английскому обществу обстановку и успехи союзных сил. С 1854 г. он начал готовиться к Крымской экспедиции: взял с собой несколько камер и множество стеклянных пластинок, купил телегу, чтобы отправиться в Балаклаву. Передвигаясь на телеге, он снимает Крым и видит военные действия изнутри, но все же фотографии, сделанные им, не передавали дух самой войны. Он запечатлел лагерные стоянки, железнодорожный ярд, окопы и батареи, а также различные группы солдат и офицеров. Война получилась похожей на прогулку британской армии на крымский пикник. Фентон как мог стремился совместить поставленную ему задачу со своим убеждением, что фотография должна говорить правду. Его снимки — не постановка, он фиксирует повседневную жизнь солдат и офицеров. Но все те чудовищные сцены, которые он описывает в посланиях домой, — горы гниющих лошадиных трупов, грабежи и пьянство в союзных войсках, разграбленные мародерами деревни, а главное, тысячи тел погибших — не попали в его объектив.
Было три версии, почему Фентон не снимал ужасы войны. Первая из них – пожелания Британии представить английскому общественному мнению позитивный образ войны, вторая – он был джентльменом и не мог фотографировать убитых и раненных. Была и третья: заказ издательства.
Некоторые исследователи считают, что есть отклики пропаганды в снимках фотографа, будто он всё знал и видел, но показывал так, как было поручено правительством.
Фентон снял около 360 пластин. Чтобы сделать одно фото, ему требовалось от 3 до 20 минут.
Джеймс Робертсон и Феличи Беато — снимали с Фентоном в Крыму. Они остались и в конце войны (когда Фентон уже уехал, заболев холерой). Именно у Феличи Беато появляются фотографии трупов.
Одним из фотографов, снимавших также на Крымской войне, был румынский фотограф и художник Кароль Поп Жатмари. Он сделал шаг вперёд в военной фотографии: перемещался и фотографировал обе линии фронта. На выходе у него получилась статичная серия фотографий, где ему позируют и одни, и другие. Он был в числе первых, чьи фотографии объединили в нечто вроде фотокниги.
Доцент кафедры истории зарубежной журналистики и литературы, кандидат филологических наук Григорий Владимирович Прутцков рассказал о развитии и крахе немецко-фашистской пропаганды в войне против СССР. В конце января 1933 года на пост рейхсканцлера был назначен глава национал-социалистической партии Адольф Гитлер. Вместе с ним к власти пришли и нацисты, провозгласившие концепцию трех рейхов. Один из рейхов, а именно третий, должен был распространиться по всему миру и ознаменовать собой торжество нацистской идеологии на всем земном шаре. Главной газетой Третьего рейха стала Volkischer Beobachter («Фёль-кишер беобахтер» — «Народный наблюдатель»). Вскоре был принят закон «О защите немецкого народа». Он запрещал оппозиционные газеты и публичные выступления. Придя к власти, нацисты упразднили все периодические издания оппозиционных политических партий. Их пресса издавалась некоторое время в подполье, затем — за пределами Германии.
В марте 1933 года было образовано министерство народного просвещения и пропаганды. Его руководителем стал один из ближайших соратников Гитлера Йозеф Геббельс, и главной задачей министерства была пропаганда нацистской идеологии. Геббельс был убежден, что пропаганда должна быть всеохватывающей и доходить до каждого жителя Германии. Для ее полного успеха необходимо строго соблюдать законы нацистской пропаганды:
— умственного упрощения;
— ограничения материала;
— вдалбливающего повторения;
— субъективности;
— эмоционального нагнетания;
Также Геббельс, нередко проводивший пресс-конференции, дал нацистским журналистам три важные рекомендации:
Во многом благодаря искусному сочетанию лжи с правдой нацисткой пропаганде верили — причем не только немцы, у которых не было иных источников информации, но и многие иностранцы.
Радио в 1930-е годы было самым распространенным, популярным и доступным средством массовой информации — не только в Германии, но и во всем мире. «То, чем пресса была в девятнадцатом веке, радиовещание станет в двадцатом», — говорил Геббельс. Он по праву считал, что устное слово оказывает на людей более сильное воздействие, чем печатное. Геббельс придумал девиз кампании массового распространения радиоприемников: «Слово фюрера — в каждое учреждение, в каждый дом!» Особенность таких приемников была в том, что они работали только на средних волнах и могли принимать передачи лишь государственных радиостанций. И хотя слушать иностранные радиопередачи стало теперь для немцев почти невозможно, нацисты приняли закон, согласно которому прослушивание зарубежных радиоголосов приравнивалось к измене родине.
Немецкое телевидение занимало первое место в мире по развитию, но из-за дороговизны телеприемников оно не могло продвинуться в массы. Для популяризации телевидения нацисты создали в Берлине сеть так называемых телевизионных театров. Телетеатр представлял собой небольшой зал, рассчитанный на тридцать зрительских мест, и телевизор. Программы передач телетеатров печатались на специальных афишах, и телезрители покупали билеты на ту или иную передачу. В 1936 году в Берлине впервые в истории в прямой трансляции по телевидению прошло открытие Олимпиады.
В 1938 году при каждом армейском корпусе была сформирована рота пропаганды. В 1941 году на советско-германском фронте действовали семнадцать таких подразделений. С началом войны Геббельс стал проводить пресс-конференции для журналистов два раза в день. Несмотря на доверительный характер этих мероприятий, они, по сути, являлись инструктажами. Представителям прессы раздавали заранее распечатанные циркуляры и секретные инструкции, сообщавшие им, о чем и как нужно писать в завтрашний номер. Нацисты способствовали развитию прессы на оккупированных территориях европейских стран и, в частности, Советского Союза. Среди них были и такие «шедевры» пропаганды, как, например, газета-перевертыш «Правда»: она полностью повторяла дизайн главной партийной газеты СССР, но печатала выступления главарей Третьего рейха, сообщала об успехах немецких войск и скором поражении Красной армии.
Важную роль во время войны играло радио. В Советском Союзе вещали несколько нацистских «черных» радиостанций — якобы от имени оппозиции режиму Сталина. Дикторы одной из таких радиостанций выдавали себя за представителей «старой ленинской гвардии», спасшихся на территории Германии от сталинских репрессий 1937 года и уничтоживших большинство соратников Ленина.
В отличие от радио немецкое телевидение с началом Второй Мировой войны сократило число передач. Количество телевизионных театров в Берлине уменьшилось до двенадцати. В 1941 году были открыты три новых телетеатра в Гамбурге, втором по величине городе Германии. Они были связаны кабелем с телецентром в Берлине. Тем не менее аудитория телетеатров составляла небольшой процент от населения Германии. Вместе с тем в 1941 году Геббельс планировал создать единое общеевропейское арийское телевидение. Его базой должен был стать захваченный летом 1940 года в ходе войны с Францией парижский телецентр. Но этот замысел так и не осуществился.
Зато большим успехом пользовался кинематограф, а особенно документальные пропагандистские киножурналы о положении на Восточном фронте. Каждому зрителю, узнававшему в кадрах кинохроники своего воюющего родственника, печатался сделанный с кинопленки снимок. Впоследствии число желающих иметь подобные снимки так возросло, что эта услуга стала предоставляться лишь родственникам погибших солдат и офицеров.
С течением Великой Отечественной войны и крахом шумных обещаний Гитлера о скорой победе над Советским Союзом нацистская пропаганда стала давать сбои. Еще в январе 1943 года Геббельс указывал на серьезные пропагандистские просчеты. Он произнес такие слова: «Первый год войны: мы победили. Второй год войны: мы победим. Третий год войны: мы должны победить. Четвертый год войны: мы не можем оказаться побежденными. Такое ошибочное развитие катастрофично и не должно продолжаться ни при каких обстоятельствах».