Виктор Андронов, 50 лет, Санкт-Петербург. Руководитель общественного движения «Энергия жизни». Работает в частной художественной галерее Алексея Сергиенко «Центр поддержки искусств Санкт-Петербурга».
– Я занимался волонтерством с детства. В школе мы с друзьями собирали посылки детям во Вьетнам, где шла война. Летом 2013 года я вместе с командой участвовал в форуме «Селигер» с проектом «Паллиативная помощь» (помощь пациентам с неизлечимыми, угрожающими жизни и тяжело протекающими заболеваниями), инициатором которого стала Екатерина Ефимова. Наш проект стал лауреатом и получил грант – 20 тысяч рублей. После Селигера началась серьезная работа. Я стал руководителем движения, но в хосписы не ездил, так как не было времени пройти специальные курсы. Через два года я узнал, что хоспису катастрофически не хватает санитаров. Я стал помогать: укладывал детей спать, купал мальчишек, сопровождал в парикмахерскую.
С парикмахерской связана одна история. Меня попросили отвезти девочку в парикмахерскую на стрижку. График работы у меня очень плотный, но так получилось, что эта парикмахерская находилась напротив моего офиса. Я согласился помочь. Разговорившись, я узнал, что она любит рок-музыку. А когда ехал забирать девочку, совершенно случайно встретил на улице Сергея Шнурова. Уговорил его пообщаться с девочкой, он согласился. Пришел к ней с букетом цветов. Она была в восторге…
Меня раздражает, когда люди говорят: «Я хочу помогать. С чего мне начать?» В чем проблема?! Телефон есть на сайте. Звони, приезжай и помогай. Хосписам постоянно нужна помощь. К сожалению, по пальцам можно пересчитать людей, которые занимаются волонтерством в России постоянно. Как правило, год-два – и человек перегорает, уходит из благотворительности.
Вообще, нынешнее поколение – это поколение трусов. Тяжелый бесплатный труд никого не привлекает, молодые парни боятся, что им не хватит физической силы, боятся не донести, уронить. Очень удобно оправдывать себя сказками о том, что волонтеры после нескольких лет работы становятся умалишенными, или о том, что постоянные доноры не доживают даже до тридцати лет. Я личным примером всегда доказываю обратное. Вот и получается, что в той же группе «Вконтакте» полторы тысячи участников, но реально приехать и помочь готовы человека четыре, не больше.
Я уверен, что несколько активистов в состоянии решить любую проблему большого города или даже страны. Многие вопросы можно уладить дистанционно. Я мало бываю в хосписах, но привел в волонтерство других. Те люди, которые придут, сделают больше, чем ты сам. Поэтому мой девиз: «Делаю мир лучше! Ищу активных единомышленников!».
Людмила Новицкая, 52 года, Санкт-Петербург. Домохозяйка.
– Моя волонтерская деятельность началась с группы детского хосписа в «Вконтакте». Я поняла, что хочу быть полезной обществу, и написала в группу. Меня пригласили на курсы волонтеров, без них к детям не допустят. Я считаю себя православным человеком, хожу в церковь, и мое решение пойти в хоспис – это, наверное, потребность души делать во Славу Божию добрые дела.
Человеку, который планирует стать волонтером, нужно готовить себя к трудностям. Когда я начинала, было психологически тяжело. Я боялась одна идти в хоспис: неизвестно, как меня примут дети. У меня есть молодая подруга, с которой мы учились на курсах волонтеров. Лизе 18 лет. В ее возрасте, согласитесь, не каждый найдет в себе смелость помогать хосписам. Мы с ней вместе пришли к ребятам. Так мы чувствовали себя увереннее, а когда привыкли к детям, то страх ушел сам собой.
К детям сильно привязываться нельзя. Иначе можно не выдержать психологической нагрузки. Сейчас это все, конечно, уже позади. Выходишь из хосписа, стараешься все оставить там, домой не нести. Зато всегда помнишь, сколько положительных эмоций дают дети, они тебя и обнимут, и пригласят на день рождения. Всех детей нужно любить, а больных особенно.
Вера Куколева,21 год, Москва. Студентка факультета фундаментальной медицины МГУ.
– Полтора года назад через пост «Вконтакте» я узнала, что детский хоспис ищет человека со знанием итальянского языка, желательно медицинского. Я могла помочь, потому что знаю итальянский и учусь на факультете фундаментальной медицины. Согласилась поучаствовать в мероприятии: в хоспис приезжали специалисты из Италии по спинально мышечной атрофии (СМА) – это очень редкое и тяжелое заболевание. На встрече я была переводчиком. После первого знакомства с хосписом я решила остаться.
Мне присылают различные тексты на немецком, английском и итальянском языках для перевода, приглашают на различные мероприятия.
Иногда я бываю с детьми на приеме у невролога. Нужен человек, который разбирается в медицине, но при этом он не врач и не медсестра. Такие посещения полезны и для меня в качестве практики.
Общение с детьми дается легко. Я не думаю о том, что у них какие-то заболевания. Они обычные дети. Я не поддерживаю связь с подопечными хосписа вне его стен. Приходя на новое мероприятие, приятно видеть лица уже знакомых детей. Ребята тоже меня помнят, поэтому мы общаемся как хорошие знакомые.
Конечно, были случаи, когда дети, с которыми я общалась, умирали. Очень тяжело переживать, если недавно ты видел человека, и вот его уже нет. Но меня это стимулирует еще больше помогать хосписам. Я понимаю, что любая помощь наполнена смыслом. Нужно улучшить жизнь детей здесь и сейчас, ведь неизвестно, что произойдет уже на следующий день.
