«Клара и солнце»- глубокая антиутопия британца японского происхождения Кадзуо Исигуро, вышедшая Британии в марте 2021-ого года и мгновенно улетевшая с полок. Книга показывает, как могут соотноситься человек и технологии, теплосердечие и хладнокровие, любовь и расчет в неожиданном ракурсе. Какими же предстанут люди в новом свете… и в свете ли..?
©https://pixabay.com/
Увлекающий сюжет, неординарно насыщенный и организованный художественный мир, наивно-проницательные наблюдения, глубоко утверждающийся оптимизм – всё это справедливо можно отнести к характерным чертам антиутопии Кадзуо Исигуро «Клара и солнце». Интересно, что робот, от лица которого ведётся повествование, поначалу наблюдает за миром через витрину, в чём угадывается аллегория: люди всегда воспринимают действительность сквозь некоторые призмы – реальность никогда не будет ощущаться нами такой, какая она есть вне индивидуальной оптики. Кроме того, любопытен коктейль оппозиций машина-человечность, ведь в реальной жизни люди и технологии с каждым днём всё теснее переплетаются. В романе описанная связь обыгрывается так: Клара – андроид, однако ведёт себя сообразно лучшим представителям человечества: не перестаёт умолять солнце обдать энергией Джози, пока то не вылечивает её; уничтожает ради девочки КОТЭ-машину; самоотверженно отдает часть витального для её интеллектуальных способностей раствора, проявляя доброту, целеустремленность и готовность совершать сильные поступки ради близких. Отдельного внимания заслуживает слияние в роботе двух идеологий: языческой (поклонение солнцу, прямая зависимость от него) и христианской (смирение и великодушие, позволяющие Кларе принять отъезд Джози в колледж и свою участь на свалке). Андроид находит в себе силы радоваться новому месту, рассказывает администратору о счастливых мгновениях и милосердии солнца к её подруге. Очевидный намёк на затворничество, в которое уходят по-особому верующие христиане, проступает, когда робот отказывается от общения с другими ИП.
Примечательно, что коллизия человеческого и механического представлена в двух формах: уже упомянутой в случае с Кларой (технологичная оболочка, нравственно обогащенная) и, например, в металлически циничной, расчётливой матери главной героини в человеческом обличии. Женщина готовится заменить дочь Кларой в «футляре», внешне копирующем ребенка.
Значимой ветвью затрагиваемой проблематики произведения становится и концепция редактирования - «форсирования» любых генов людей (в том числе отвечающих за интеллектуальные способности) прежде, чем они в состоянии принять самостоятельное решение по этому вопросу. Данная парадигма идёт наперекор идее о праве каждого на уникальность и личный выбор. Не допускается мысль о том, что люди сами справятся, а природа может лучше знать, каким отдельному человеку стоит быть, и преуспеть в его формировании; добиться больших результатов, чем генная модификация. В описываемом романе указанных ранее прав лишаются роботы (они не выбирают, с кем и как долго им быть, не могут обходиться без солнца) и люди (дети не выбирают разум; они оторваны от социума и даже ИД за них зачастую выбирают родители.
Выделим некоторые пронзительно-точные и трогательные в восприятии читателей замечания андроидов. «…у тебя какой-то особый, только тебе присущий недостаток, и, если о нем станет известно, тебе никогда не обрести дома…. кто на витрине, того скорее выберут, чем кого-то другого». Иногда люди выбирают роботов, будто сами запрограммированы: те, в ком отыскиваются малейшие изъяны, сразу вычёркиваются из списка кандидатов в ИД, да и из претендентов на партнёрство или дружбу нередко тоже. «Солнце находит способ добраться до нас, где бы мы ни были» - вера в возможность успеха при любых вводных. Отдельного упоминания стоит убеждение Рика, друга Джози, что, несмотря на различие троп их судеб, на расстояние – их чувства настоящие и всегда, чем бы они ни занимались, какую бы дорогу ни выбрали, где бы ни находились - они будут связаны нитью подлинной любви.
Слог писателя лёгок, однако повествование при этом не сводится к обывательски-скудному, а, напротив, остается живым, подпитанным яркой, с грацией вытканной образностью; тот случай, когда текст действительно читается на одном дыхании.
Рецепция романа критиками, в основном, окрашена позитивно. Рассматриваемую антиутопию сопоставляют с «Не отпускай меня» (фантастически преображенный мир) и «Остатком дня» (сходство тематики, бахромой обрамляющей интересные переплетения взаимоотношений вида «человек-слуга»). Помимо прочего, перечисленные творения объединяет повествование, ведущееся от первого лица.
По мнению издателя и редактора «Нью-Йорк таймс» Радхика Джонаса, расширяя и подчёркивая творчески воплощенное видение Кадзуо Исигуро, с точки зрения художественности, роман тем не менее уступает его предшествующим работам. Анализируемое произведение нобелевского лауреата (2017 г.) вошло в лонг-лист букеровской премии нынешнего года. Упомянутый «Остаток дня» удостоился данной награды в 1989-ом году.
