Мерно покачиваясь в такт движения лошади, немного подавшись вперед, вы взбираетесь на гору, покрытую кедрачом, и с высоты вам открывается река Катунь. Она несет бурные, пенные воды бесконечно далеко, растворяясь в утреннем предрассветном тумане.
©Валерия Волошина / Журналист Online
Это не дневник заядлого охотника или путешественника. Каждый из нас может на себе испытать невероятный дух свободы, присущий горному Алтаю. При этом вовсе не обязательно обладать навыками верховой езды – многие организаторы походов приглашают людей без опыта, так как лошади обычно спокойные и приучены ходить по маршруту. Но если вы до этого уже ездили верхом, вам будет привычнее и комфортнее в седле.
Разнообразные маршруты по горному Алтаю предлагают как частные лица, так и турфирмы. Но в любом случае сначала необходимо добраться до Барнаула или Горно-Алтайска, а затем доехать до точки сбора.
Мы нашли в интернете сайт частного конного подворья. По телефону нам подробно рассказали, где будет проходить маршрут, кто нас встретит, что из одежды и снаряжения с собой брать.
И вот момент отъезда: показываешь проводнице билет до Барнаула, входишь в вагон поезда, скидываешь рюкзак на сиденье, машешь родным из окна купе. Начинается совершенно другая, далекая от привычного уклада жизнь.
От Барнаула едешь четыре часа на автобусе вначале по равнине, затем по извилистым горным дорогам, вдоль реки Катунь – и попадаешь в небольшой поселок Шебалино. Там гостей встречает дядя Ваня, который на стареньком, проржавленном «жигуленке» везет туристов в маленькое и неизвестное горное местечко Верх-Апшуяхта, где жители разводят лошадей и мясной скот. На перевале, вершине горы, – небольшая остановка, чтобы задобрить местных духов. Алтайцы очень щепетильно относятся к обычаям, им следует и стар и млад. Даже горячие подростки, несущиеся на отцовских машинах по неустойчивому гравию горной дороги, на перевале на секунду тормозят, а потом мчатся дальше.
Дядя Ваня остановился у небольшого конного хозяйства, где живут его жена, приветливая тетя Майна, сын, невестка и внук. Внуку 19 лет, и он сам иногда водит группы, но более короткими маршрутами. Мы же отправились в путешествие с сыном дяди Вани– Сакаром.
За семь дней конного похода мы преодолели равнинные и горные леса, каменистое предгорье, взобрались на гору Сарлык, прошли вдоль реки Катунь, искупались в ледяном горном озере, где даже летом из воды торчат верхушки талого льда. Нас окружала настоящая жизнь – с гостеприимством пастухов, когда тебя угощают кониной с картошкой, а ты в знак благодарности отсыпаешь походного сахара; с вольными табунами лошадей, никем не охраняемых и живущих самостоятельно. Однажды мы наткнулись на маленького кабанчика, молнией метнувшегося перед лошадью нашего проводника. Сакар тогда сказал, мол, хорошо мамки его рядом не было, так бы пожалели, что ружье с собой не взяли. Самки рьяно охраняют потомство, и кабаниха могла наброситься на нас.
Сакар обычно замкнут и молчалив, но по вечерам за чашкой дымящегося чая из свежесобранных трав он рассказывал истории, пропитанные чувством юмора, свойственного алтайскому народу. Вот одна из них, записанная с его слов.
«Как-то летом подрабатывал я тем, что катал на лошадях туристов. Садится, бывало, человек, едет круг, фотографируется, довольный такой. И вот однажды подходит ко мне семья – мамаша, очень толстая дама, с двумя детьми-подростками. И уговаривают они свою добротную маму: давай, мол, не дрейфь, какие классные фотки получатся. А тетя – ни в какую. Но все-таки уговорили они ее. А в тот день, как назло, у меня лошаденка была масенькая, дохленькая, чуть выше пони. В шутку прозвали мы ее Пончиком. Ну, я, подсаживая мамашу, и говорю, лошадке-то: «Ну, Пончик, держись!» А мамаша побагровела вся, затряслась и крикнула: «Как вы смеете со мной так разговаривать?!» А я и отвечаю: «Это я не вам, а коню. Его Пончиком зовут». Дети как начали ржать, за животы схватились, чуть ли по земле не катаются».
А еще алтайцы очень суеверные. Сакар рассказал историю о лесных духах. Бывает так, говорит, что едешь на лошади и ни с того ни с сего она встает как вкопанная, – никакими силами ее с места не сдвинуть. Как будто передние ноги веревками спутаны. Тогда надо слезть с коня и провести ребром ладони между ног лошади, словно ножом разрезая путы. После этого лошадь сразу начинает идти вперед.
Другой рассказ Сакара посвящен нечистой силе. Иной раз, объяснял он, едешь уже ближе к ночи, когда быстро смеркается, и вдруг лошадь словно припадает на задние ноги. Кажется, что еще кто-то сзади ей на спину сел. В таком случае надо, несмотря ни на что, продолжать ехать вперед, пока незваный попутчик сам не спрыгнет. И не дай бог в этот момент оглянуться назад – смерть скорая придет.
За время путешествия проникаешься совершенно иной жизнью: готовишь еду на костре, спасаешься от грозы в избе пастуха, мерзнешь в горах, где даже летом встречается снег, изнываешь от жары на извилистой дороге вдоль реки. Постепенно начинаешь получать удовольствие от потрескивания сухих веток разгорающегося костра, от дымящегося котелка с кашей, от фырканья лошади, щиплющей клевер, от душевных историй за кружкой травяного чая.
Много в России мест, где мы не были, удивительных, неповторимых, еще не изведанных. Но в этом и прелесть таких путешествий!
