Текст: Карина Липская
Великие писатели, имена которых примелькались в школьных и университетских списках литературы, были «обычными» людьми. Влюблялись, ссорились с близкими, могли устроить скандал или на званом вечере нечаянно пролить чашку кофе на соседа, а потом несколько часов сгорать от стыда. В год 200-летнего юбилея со дня рождения Ивана Сергеевича Тургенева мы подготовили для вас комиксы на основе событий, описанных в дневниках и письмах самого Тургенева и его современников. Надеемся, что эти интересные и увлекательные истории откроют вам классика с нового ракурса. А может быть, после этого вы даже возьмёте с полки запылившихся «Отцов и детей»…
Детство Ивана Тургенева было непростым. Возможно, поэтому все его произведения проникнуты какой-то непонятной грустью, тоской. В романах классика подробно не описываются отношения маленьких детей и их родителей, в отличие от сочинений Льва Николаевича Толстого и Федора Михайловича Достоевского. До девяти лет Тургенев жил в родовом имении Спасское-Лутовиново. Хозяйством заправляла его мать Варвара Петровна (в девичестве — Лутовинова). Эта женщина была хорошо образованна, любила читать Вольтера и Руссо, разводила цветы (она даже устроила собственную оранжерею и зимний сад!). Всё это не мешало ей жестоко обращаться с крепостными и даже с собственными детьми (у Ивана Сергеевича было два брата, один из которых рано умер). Дома можно было говорить исключительно по-французски, а для эффективности воспитания использовались розги. Из-за этого маленький Иван один раз даже сбежал из дому. «Редкий день проходил без розог. — вспоминал Иван Сергеевич, — Когда я отваживался спросить, за что меня наказывали, мать категорически заявляла: Тебе об этом лучше знать, догадайся». Отношения с отцом у будущего писателя тоже были непростыми. Красавец-военный, женившийся по расчёту, почти не занимался воспитанием сыновей. Вот, что вспоминал о своих отношениях с отцом сам Иван Сергеевич: «Я любил его, я любовался им, он казался мне образцом мужчины — и, боже мой, как бы я страстно к нему привязался, если бы я постоянно не чувствовал его отклоняющей руки!».
Иван Сергеевич не был лично знаком с Пушкиным, но — можно так сказать — видел его три раза… Это очень детально описано в дневнике Тургенева. В 1837 году будущий писатель был ещё очень молод. Он учился на третьем курсе филологического факультета в Московском университете. Профессором русской словесности в то время был Петр Александрович Плетнёв. Тургенев дал ему посмотреть свою фантастическую драму «Стенино», которую сам Иван Сергеевич позже назовёт «детской неумелостью». Плетнёв «отечески пожурил» студента, но при этом заметил, что в Тургеневе всё-таки что-то есть! «Эти два слова возбудили во мне смелость отнести к нему несколько стихотворений; он выбрал из них два, и год спустя напечатал их в «Современнике», который унаследовал от Пушкина», — вспоминал Иван Сергеевич. Тогда же профессор пригласил юного поэта на литературный вечер. Из известных на нём присутствовали князь Одоевский, автор «Сильфиды», и поэт Кольцов. «Войдя в переднюю квартиры Петра Александровича, я столкнулся с человеком среднего роста, который, уже надев шинель и шляпу и прощаясь с хозяином, звучным голосом воскликнул: «да! да! хороши наши министры! нечего сказать!» — засмеялся и вышел. Я успел только разглядеть его белые зубы и живые, быстрые глаза. Каково же было мое горе, когда я узнал потом, что этот человек был Пушкин, с которым мне до сих пор не удавалось встретиться; и как я досадовал на свою мешкотность!» Великий писатель был тогда для Тургенева авторитетом, «чем-то вроде полубога».
Второй раз студент видел своего кумира на утреннем концерте в зале Энгельгард. «Пушкин стоял у двери, опираясь на косяк, и, скрестив руки на широкой груди, с недовольным видом посматривал кругом. Помню его смуглое, небольшое лицо, его африканские губы, оскал белых, крупных зубов, висячие бакенбарды, темные, желчные глаза под высоким лбом почти без бровей — и кудрявые волосы… Он и на меня бросил беглый взор; бесцеремонное внимание, с которым я уставился на него, произвело, должно-быть, на него впечатление неприятное: он словно с досадой повел плечом — вообще, он казался не в духе, — и отошел в сторону,» — писал об этом событии Тургенев. В следующий раз будущий писатель видел Пушкина лежащим в гробу… Смерть этого великого человека, ещё совсем не старого, была неожиданной. Среди тех, кто хотел попрощаться с солнцем русской поэзии, был и студент Тургенев. Когда он стоял возле гроба Пушкина, ему невольно вспомнились строки из «Евгения Онегина»: «Недвижим он лежал… И странен был томный мир его чела…»
После окончания Московского университета Тургенев отправился в 1838 году в Германию, где вновь с большим энтузиазмом взялся за учёбу. В Берлинском университете он посещал лекции по истории римской и греческой литературы, а дома занимался древнегреческой и латинской грамматикой. Знание этих языков позволяли ему читать античную классику в оригинале. В это время Тургенев заводит интересные знакомства - общается со Станкевичем, Грановским, которые увлекались тогда философией Гегеля, снимает квартиру вместе с Бакуниным — родоначальником русского анархизма.
За границей будущий писатель жил на деньги, присылаемые ему матерью. Варвара Петровна не могла выдержать долгой разлуки с любимым сыном. В письмах даже называла его «моя Ванечка» и просила отвечать почаще — иначе грозилась выпороть кого-нибудь из прислуги. Но будущий писатель был настолько занят гегелевской философией, что не хотел тратить время на длинные послания Варваре Петровне. Тогда эта умная женщина, несомненно обладающая чувством юмора, решила проучить неблагодарного сына…
Всё началось осенью 1843 года с оперы «Сивильский цирюльник», в которой пела Полина Виардо. Тургеневу было 25 лет. В тот же вечер он отметил в своём дневнике: «Встреча с Полиной» и рядом нарисовал крест. Полина Виардо не была красавицей. Поэт Генрих Гейне говорил, что она напоминала пейзаж, одновременно чудовищный и экзотический, а один из художников той эпохи охарактеризовал ее как жестоко некрасивую женщину. Но Полину преображал голос, утончённый и полный чувства. Стоило ей запеть, как все в один голос кричали: «Красавица!» Тургенев полюбил Полину Виардо с первого взгляда… но она даже не знала о его существовании. К счастью или несчастью для будущего писателя, они довольно быстро познакомились. Тургенев, как и муж певицы, был страстным охотником. Луи Виардо представил жене своего друга со словами: «Это молодой русский помещик, славный охотник и плохой поэт».
Вскоре Тургенев стал вхож в грим-уборную Полины. У французской певицы было много поклонников, хотя в то время она лишь поднималась по лестнице славы. Каждый из «ухажеров» певицы должен был во время антракта занимать её рассказами. Тургенев с легкостью затмевал своих соперников. «Для того чтобы женщина пользовалась успехом, она должна на всякий случай придерживать около себя совершенно ненужных поклонников. Должно быть стадо,» — цинично говорила Виардо. Было бы ошибкой сказать, что она любила Тургенева так же сильно, как он её… Не питала сильного чувства она и к мужу, хотя тот её обожал.
Тургенев хотел постоянно быть возле возлюбленной. Он даже вызвался обучать Полину русскому языку. Уже через две недели занятий мадам Виардо исполнила русскую песню, и петербургская публика пала к ее ногам. Встречи Тургенева с возлюбленной сделались ежедневными. Варвара Петровна, мать писателя, разумеется, не одобряла его страсти. Но все же однажды во время выступления Полины, преодолев ревность и неприязнь к француженке, сказала: «Хорошо поет, проклятая цыганка!» Тургенев стал другом семьи Виардо. В 1845 году супруги вновь приезжают в Россию, а после отправляются во Францию, и Тургенев следует за ними. Париж, Лондон, Баден-Баден, снова Париж… Не всё ли равно, где жить, лишь бы рядом с возлюбленной… «Ах, мои чувства к вам слишком велики и могучи. Я не могу жить вдали от вас, я должен чувствовать вашу близость, наслаждаться ею. День, когда мне не светили ваши глаза, — день потерянный,» — писал Иван Сергеевич. Мать Тургенева решила повлиять на сына. Она даже лишила его помещичьих прав. Но писателю было всё равно. Он забрал от Варвары Петровны Пелагею, свою незаконнорожденную от крестьянки дочь, которую мать не хотела признавать и обращалась с ней как с крепостной. Полина Виардо взяла девочку себе. Так, запуганная девочка, возможно, послужившая прототипом главной героини повести «Ася», превратилась в мадемуазель Полинетт. Она хорошо рисовала и писала письма отцу исключительно по-французски.
Тургенев до конца дней оставался подле возлюбленной. Даже если он и уезжал на Родину, то возвращался к Полине, стоило ей только написать ему. В 1884 году Иван Сергеевич умер у нее на руках. Ему так и не удалось обзавестись собственной семьёй. Быть может, предчувствуя скорую кончину, в 1878 году Тургенев написал стихотворение в прозе, посвящённое, разумеется, Полине Виардо: «Когда меня не будет, когда все, что было мною, рассыплется прахом, — о ты, мой единственный друг, о ты, которую я любил так глубоко и так нежно, ты, которая наверно переживешь меня, — не ходи на мою могилу… Тебе там делать нечего».
